Ведущую роль в
этом процессе, как отмечает издание The Atlantic, играет Рамзан Кадыров,
который работает с властями Египта и ОАЭ – стран, борющихся против
политического ислама. При этом, в отличие от США, России удается и
сохранить партнерство с ваххабитской Саудовской Аравией, и получить
имидж друга, а не врага ислама
Автор:
Гасанов Камран
Гасанов Камран
Анализируя
роль России на Ближнем Востоке, эксперты, как правило, говорят либо о
военном вмешательстве, либо о политико-дипломатических мерах. Во многом
это так. Появление ВКС России в Латакии в 2015 году переломило ход
развития не только сирийского конфликта, но и всего региона.
Правительству Башара Асада удалось вернуть контроль над 75% территории,
вытеснить боевиков из пригородов Дамаска, Алеппо и отвоевать у ИГИЛ
(запрещена в России) архитектурную жемчужину Сирии - Пальмиру. Успехи
российских военных вынудили Турцию вступить во временный альянс с
Москвой и Тегераном, а американцев - уйти с сирийского фронта.
Москва стала заменой Вашингтону, который с 90-х
годов позиционировал себя в качестве единственного международного
арбитра на Ближнем Востоке. Теперь принцы Саудовской Аравии и Катара,
египетские и ливийские генералы едут за советом не в Белый дом, а в
Кремль. Сразу в нескольких затронутых гражданской войной арабских
странах - в Ливии и Йемене - обратились за помощью к Москве.
Поддержка
России укрепила не только её международный имидж, но и союзника Башара
Асада. Суданский президент Омар аль-Башир стал первым арабским лидером,
посетившим Дамаск с начала гражданской войны. О восстановлении связей с
Сирией говорят в Объединённых Арабских Эмиратах, Бахрейне и Кувейте.
Тунис возобновил полеты в Дамаск, а Иордания – торговые связи.
Рамзан Кадыров наводит мосты
Рамзан Кадыров и наследный принц Абу-Даби Мухаммед бен Зайд Аль Нахайян. Фото: ID1974/shutterstock.com
Комментариев нет:
Отправить комментарий