Количество скреп Черноморско-Каспийского региона неуклонно растёт
Статья первая
Как-то
бывший командующий Черноморским флотом адмирал Владимир Комоедов,
характеризуя регион Ближнего Востока, сказал, что после Второй мировой
войны он играет роль «геополитической кухни» мира: ближневосточный
фактор влияет на Кавказ, Центральную Азию, Север Африки, на всю Европу.
Говоря о формировании единого
Черноморско-Каспийского геостратегического пространства, следует в
первую очередь отметить усилившееся стремление Турции к доминированию в
регионе под знаком идей пантюркизма и возрождения османского духа. Это ПЯТЫЙ ФАКТОР.
В том или ином виде экспансия распространяется практически на все
территории, входившие в Османскую империю, и на сопредельных земли,
включая российские, населённые тюркоязычными народами и мусульманами
(Поволжье, Урал, Крым, Северный Кавказ, Казахстан, Средняя Азия,
Закавказье, Балканы, Сирия, Ливия).
С
развитием сирийского кризиса и расширением масштабов противостояния в
Ливии впервые за обозримые десятилетия Турция получила возможность
принять активное участие в процессе перестройки существующего
миропорядка.
Турецкие
вооруженные силы по численности занимают шестое место, большей армией в
блоке НАТО обладают лишь США. В постсоветское время ВМС Турции вернулись
в Чёрное море. Ежегодным стало проведение масштабных военно-морских
учений ВМС Турции «Морская звезда». Традиционно участие в международных
учениях в ежегодных Sea Breeze («Морской бриз»), Sea Shield («Морской щит») и других.
«Нормальным
явлением» стали заходы в Чёрное море турецких субмарин, осуществляющих
задачи разведки и патрулирования. Нередки визиты турецких кораблей в
крупные черноморские порты, в том числе Новороссийск. Развивается
военное, военно-техническое сотрудничество с союзниками и партнерами –
Болгарией, Грузией, Румынией, Украиной. К этому перечню следует добавить
Азербайджан (участие в модернизации национальных военно-морских сил,
подготовке кадров), Казахстан (поставлялись катера), Туркмению (проданы
сторожевые корабли и катера, осуществляется сотрудничество в области
судостроения).
С 2018
года Турция начала строительство военно-морской базы на Черноморском
побережье. До этого на Черном море находились только пункты маневренного
базирования ВМС и береговой охраны в Эрегли, Самсуне, Трабзоне, Синопе,
Бартыне, Чамбурну. База появится в районе населенного пункта Сюрмене, в
150 км от границы с Грузией.
После 44-дневной второй карабахской войны наследники Османской империи вернулись на Кавказ. Впрочем, вернулась и Россия…
ШЕСТОЙ ФАКТОР.
Уничтожение государственности Югославии и продолжающаяся дестабилизация
Балкан с включением ставших независимыми государств в орбиту Запада,
расширением Европейского союза, отрывом этих стран от России и
одновременном решении задачи разрушения славянского мира. Параллельно
Соединёнными Штатами решается задача сохранения своего влияния в
Восточном Средиземноморье, на Ближнем Востоке. Мегарегион к востоку от
Тунисского пролива стараниями Запада превращён в зону перманентной
напряжённости. Добавим отрыв от Сербии Косово, размещение на территории
Косово военной базы США Бондстил, культивирование идей и осуществление
планов создания Великой Албании.
В
период событий на Балканах, приведших к разрушению Югославии и
ослаблению Сербии, на Дунае (бассейн Черного моря) были размещены
военные катера США, предназначенные для решения специальных задач. Среди
них – обеспечение действий «морских котиков», подводных боевых пловцов.
Эти действия подвергли эрозии ряд международно-правовых норм, включая
положения конвенции Монтрё о режиме Черноморских проливов и правилах
плавания в здешних водах кораблей нечерноморских государств. И не
случайно в «украинский период» жизни Крыма американские катера
спецназначения, выйдя из реки в море, совершили многомильный переход в
Севастополь, где находились с визитом.
Есть
и более свежие примеры подобных и иных действий. Один из них – игра на
«вечных» противоречиях двух стран альянса – Греции и Турции, на
территории которой расположены не просто военные объекты и базы США, а с
наличествующим здесь ядерным оружием. Не исключено, что ЯО есть и в
Суде на греческом Крите.
Греки,
рассматривающие Турцию как вечную для себя угрозу, сегодня хотят с
наибольшей выгодой воспользоваться турецко-американскими противоречиями,
но не учитывают, что американцы играть на турецко-греческих
противоречиях умеют гораздо лучше.
В
октябре прошлого года Вашингтон и Афины договорились о создании новых
военных баз: министр иностранных дел Греции Никос Дендиас и госсекретарь
США Майк Помпео подписали новое соглашение о взаимном оборонном
сотрудничестве. Этот бессрочный документ предусматривает, помимо
расширения американской базы Суда на Крите, предоставление американцам
инфраструктуры расположенных недалеко от Салоник баз Стефановикио,
Лариса и Александруполис (у входа-выхода в Дарданеллы). Тот, кто в ладах
с географией, прекрасно понимает: американцы получают в свои руки ключи
от входа-выхода в Черноморские проливы. Здесь же – воздушные коридоры.
После
событий Русской весны 2014 года, с началом операции ВС России в Сирии
(сентябрь 2015 г.) США стремятся по возможности нарастить свои
военно-политические активы на Ближнем Востоке и в Восточном
Средиземноморье. Самый простой способ – обострить ситуацию, не дать ей
истлеть. Янки это и делают.
Присутствие
кораблей ВМС США и их коллег по НАТО в Средиземном море и, увы, в
Чёрном, стало делом естественным. Однако не нужно сгущать краски и
преувеличивать возможности американцев. Им в случае чего есть кому и чем
противостоять. Сегодня Средиземноморской эскадры (с 1967 по 1991 год
насчитывала порядка полусотни кораблей, субмарин и вспомогательных
судов) у нас, к сожалению, нет. Но есть группировка кораблей в составе
Оперативного командования в дальней морской зоне (около 15 кораблей
разных классов и рангов, подводных лодок и судов обеспечения). Её зона
ответственности – Восточное Средиземноморье с возможностью действий во
всей акватории Средиземного моря с выходом в Атлантический и Индийский
океаны.
Обратим внимание на СЕДЬМОЙ ФАКТОР
– повышение роли Черноморско-Каспийского региона как важнейшего узла
коммуникаций и перспектив разработки энергоносителей на морском шельфе.
Происходящие геополитические изменения повысили актуальность водных и
других транзитных путей, в том числе между Каспием, Черным и Средиземным
морями. Актуализируются перспективы освоения шельфов в Черном и
Азовском морях, о чем свидетельствует активность Турции, ведущей
геологические изыскания в черноморской акваториии.
В значительной мере именно линии
коммуникаций в конце XX века создали базовые скрепы единого
Черноморско-Каспийского геостратегического пространства. Оно объединяет
акватории Черного, Каспийского и Азовского морей и прилегающие к ним
материковые пространства России, Украины, Казахстана, Туркмении, Ирана,
Азербайджана, Армении, Грузии, Южной Осетии, Абхазии, Молдавии,
Болгарии, Румынии, Турции, республики Арцах, Приднестровья и Донбасса.
Это
не только традиционные маршруты поставок углеводородов из Средней Азии и
Каспийского моря на Кавказ, в Турцию и к портам Чёрного моря, но и
вновь создаваемые коридоры, дающие возможность массированного транзита
на юг Европы. Это не только регион, непосредственно прилегающий к
значительным нефтяным и газовым месторождениям, но и перспективное
пространство для масштабных разработок энергоносителей. Это фокус
пересечения важнейших коммуникаций по осям Восток – Запад, Север – Юг,
платформа для целого ряда воплощаемых, разрабатываемых и замышляемых
проектов.
Прежде всего,
речь следует вести о масштабных транспортно-инфраструктурных проектах –
каналах «Стамбул», «Евразия», «Каспий–Персидский залив».
Проектом,
способным радикально повлиять на геополитическую конфигурацию региона,
является «Канал «Стамбул» – строительство 43-километровой водной
артерии, параллельной Босфору. Задуманный канал свяжет Черное и
Мраморное моря в сотне километров западнее Стамбула. Министерство
транспорта Турции объявило, что его маршрут пройдет через водохранилище
Сазлыдере, озера Кючюк-Чекмедже, Сазлысу и Дурусу. Канал выйдет в Черное
море к востоку от Теркосской дамбы. Предполагается, что канал
существенно разгрузит Босфор от большого количества водного транспорта и
одновременно с этим удвоит грузопоток.
То,
что канал «Стамбул» рано или поздно построят, сомнений, в принципе,
нет. Однако есть вопросы, связанные с последствиями его запуска для
черноморских государств. Конкретно на эту тему говорить можно будет лишь
после реализации проекта.
Активным
геополитическим игроком в Черноморско-Каспийском регионе является
Казахстан. Это проявляется в ряде инициатив, с которыми Астана –
Нурсултан регулярно выступают на протяжении ряда лет. Прежде всего, к
ним относится идея строительства канала «Евразия», соединяющего воды
Каспийского и Черного (Азовского) морей. Это позволило бы изменить
маршрут международного проекта «Шёлковый путь» (Украина – Грузия –
Азербайджан – Казахстан – Китай), проложенного в обход территории
России. Отмечается, что канал «Евразия» может стать серьёзным
конкурентом Суэцкому каналу и важным путём движения грузопотоков с
Дальнего Востока, из Центральной и Южной Азии.
Появился проект «Трансазийский коридор развития» – ТКР-проект,
составной частью которого и стала идея канала «Евразия». Как оказалось,
она разрабатывалась при поддержке… четырех исследовательских центров
США. Основным же составителем казахстанского социально-экономического
«Плана-2025» была американская корпорация The Boston Consulting Group.
Интерес
к развитию транспортных коридоров проявляет и Туркменистан. Ашхабад
опирается на уже реализуемые проекты и оправдавшие себя линии
коммуникаций, при этом идёт поиск новых партнеров. Недавно на высоком
уровне прорабатывались возможности взаимодействия Туркмении и Румынии в
реализации проекта коридора «Каспий – Черное море». Однако эти и
подобные инициативы представляются частностями в сравнении с масштабными
планами Запада и готовностью той же Туркмении к широкому
сотрудничеству, в том числе в военной сфере.
За проектом Транскаспийского
транспортного маршрута стоит НАТО. Год назад на IV Транскаспийском
форуме, состоявшемся в Вашингтоне (!), обсуждались вопросы, связанные с
транскаспийским торгово-транзитным коридором Восток – Запад.
Каспийский
регион активно трансформируется в крупнейший логистический хаб, который
обеспечивает перевозку товаров и грузов различного назначения, включая
военные. В частности, этот коридор может быть использован для доставки
грузов НАТО в Афганистан. Поэтому США действуют в Прикаспийском регионе
очень последовательно, стремясь к максимальному укреплению своих
позиций, не упуская времени и особо не выпячиваясь.
Звеньями
новых транзитных маршрутов, идущих через Черноморско-Каспийский регион,
становятся страны, находящиеся в глубине Евроазиатского материка. Летом
2019 года Тегеран и Душанбе обсуждали возможность использования
Таджикистаном иранского порта Чабахар. Считается, что Иран может стать
самым безопасным и выгодным маршрутом для транспортировки таджикских
товаров. Для Душанбе это возможность обойти соседний Туркменистан, с
которым у Таджикистана существуют транспортные проблемы. Речь шла об
аренде участка на территории морского порта Чабахар на берегу Оманского
залива.
Наряду с
Казахстаном с его каналом «Евразия», о реализации аналогичного проекта
заговорили в Закавказье. Вообще-то, эта идея не нова. Проект
рассматривался еще в начале 20-х и в 40-е годы ХХ века. Водная трасса
должна была пройти по территории Азербайджана и Грузии. Что интересно –
100 лет назад за прокладку ратовали подданные британской короны, в годы
войны – немцы. Теперь же инициаторы закавказской «Евразии» апеллируют к
интересам США.
На фоне
событий Русской весны, возвращения Крыма и Севастополя в состав России,
затянувшегося военного конфликта в Донбассе, глубокого кризиса в
российско-украинских отношениях в некоторых «горячих головах» в Киеве
два года назад появилась идея строительства Азово-Черноморского
судоходного канала. По замыслу инициаторов и идеологов проекта, это
гидротехническое сооружение должно было бы пройти вдоль границы Украины и
Крыма, отрезав полуостров от континентальной территории. Цель понятна:
получить доступ в Азовское море без прохода Керченского пролива.
К
чуть ли не фантастическим некоторые эксперты относят проект канала «в
обход Босфора». Разумеется, проходить он должен не по территории
современной Турции. К обсуждению идей вариантов запуска новых
евроазиатских маршрутов «Север – Юг» периодически возвращаются различные
силы в России, Иране и Индии. К одной из них относится и трансиранский
судоходный канал «Каспий – Персидский залив».
Новым
направлением развития региона стала тема использования шельфа с целью
добычи энергоносителей. В частности, речь идёт об Азовском море, где
добыча уже ведётся, а также о Прикерченском участке шельфа. Углеводороды
есть и на континентальном склоне, и в глубоководной части Чёрного моря.
Новыми
направлениями развития региона являются СПГ-проекты: строительство
заводов по производству СПГ на Чёрном море, а также подготовка портовой
инфраструктуры к приёму СПГ-танкеров с дальнейшим обеспечением газового
транзита. Это приводит в регион новых игроков. Таковым стала Белоруссия –
для неё сжиженный газ стал доставляться через Одесский порт. Есть и
другие показательные примеры.
Безусловно, наряду с СПГ-проектами
продолжают развиваться традиционные коммуникации доставки
энергоносителей. Достаточно назвать нефтепроводы Баку – Тбилиси –
Джейхан, Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), газопровод «Голубой
поток» (Blue Stream).
Особо отметим ставший Трансанатолийский газопровод (TANAP)
– составную часть Южного газового коридора (ЮГК). Он проложен от
грузино-турецкой границы до границы Турции с Грецией. Проект
предусматривает транспортировку газа с азербайджанского месторождения
«Шах-Дениз» через Грузию в Турцию, а после строительства
Трансадриатического газопровода (ТАР) и в страны Южной Европы.
8 января 2020 года был запущен более мощный газопровод «Турецкий поток» (Turkish Stream,
две нитки общей мощностью 31,5 млрд кубометров газа в год; одна нитка –
для Турции, другая – для стран Южной и Юго-Восточной Европы). Он идёт
из Анапского района Краснодарского края России по дну Чёрного моря в
европейскую часть Турции.
Нельзя
также не упомянуть о масштабных проектах, выходящих за рамки
Черноморско-Каспийского региона – строительстве
Восточно-Средиземноморского газопровода (Eastern Mediterranean Pipeline Projeсt – EastMed) и разработки энергоносителей на дне Чёрного и Средиземного морей.
В
общем, геополитические метаморфозы последних десятилетий привели к
тому, что число скреп Черноморско-Каспийского региона неуклонно растёт.
Огромные пространства объединяет многое, в том числе «Калибр» –
российская корабельная дальнобойная ракета, которая связала пространства
территорий и акваторий силой военных факторов. Об этом – в
заключительной статье нашего цикла.
(Окончание следует)
Сергей ГОРБАЧЁВ
Фонд Стратегической Культуры
0 Комментарии